Составляя для себя программу грядущего кинофестиваля "Послание к человеку", обнаружила фильм, который жду уже некоторое время. Это док про Оскара Рабина, художника пусть и мрачного (ну а что делать), но замечательного.
А среди людей, которые в этом фильме задействованы, - тоже замечательных (тут вам и Комар с Булатовым, Сорокин, Туровская и многие-многие другие) - обнаружился Владимир Паперный, книгу которого я сейчас читаю. А уже в книге - да, не буду темнить, это "Мос-Анджелес", сборник статей о Городе Ангелов глазами москвича и о Москве глазами американца, - обнаружилось эссе "Москва как тип сознания", которое посвящено лужковской Москве в исторической перспективе. Написано оно в 1996 году, в каком-то смысле не теряет своей актуальности и сегодня. Читается не без ностальгии и с гораздо большим интересом, чем бессодержательная эссеистика "моральных авторитетов" ко дню города или мэрским выборам.
Книга проиллюстрирована фотографиями автора, и здесь появляется надувной человек. Возникает, так сказать, из небытия, из недр сакрального (или проклятого) места, на котором к 1960 году Дмитрий Чечулин, на тот момент бывший главный архитектор столицы и соавтор реализованного проекта Котельнической высотки, "воздвиг" плавательный бассейн "Москва" (до 1931 и после 2000 здесь был / есть храм Христа Спасителя, планировали построить Дворец Советов, но не построили). Как пишет Паперный, городские слухи предупреждали об опасности, якобы фанатичные верующие сидят под водой и топят пловцов-безбожников. И вот этот образ со всеми возможными ассоциациями - святое место, крещение в воде, иконический взмывающий над городом Ленин, дети, которые плещутся в бассейне с надувными уточками, - все это в совокупности легло в основу "Проекта восстановления Дворца Советов в виде надувного покрытия бассейна "Москва".
О проекте Селиверстова по восстановлению храма Паперный тоже пишет. По идее архитектора (1990 г.), "храм восстанавливается в виде пустого металлического контура - скромный символ памяти и смирения, памятник духу, а не телу". Красиво. А это - та самая надувная конструкция:
Выставка, действительно, была передвижной: начался проект в Нью-Йорке, потом приехал в Москву, в ЦДХ (в архиве "Коммерсанта" даже обнаружилась рецензия 1993 года Екатерины Деготь). Любопытно, что в The New York Times ничего не сказано о надувном Ленине, однако отмечен другой "водно-рекреационный" проект Владимира Паперного - по превращению монумента "Покорителям космоса" на ВДНХ в гигантскую детскую водную горку. Этот же памятник фигурирует и в проекте Игоря Макаревича, только с другим, более мрачным (ну а что делать) смыслом: вместо ракеты в небо взмывает гроб. Забавно, что здесь же, на ВДНХ, размещает свой гипотетический проект небезызвестный Арт Шпигельман, автор комикса "Маус" и много чего еще. В своей книге "Будущее ностальгии" писатель Светлана Бойм рассказывает, что "Рабочий и колхозница" (у Шпигельмана работа называется "Один шаг вперед, два шага назад", как и классическая работа В. И. Ленина), "знакомая эмблема искусства сталинизма и студии Мосфильм", стоят на краю пропасти, а пьедестал уходит у них из-под ног (у Деготь "Рабочий и колхозница" шагают с постамента в пустоту).
А еще любопытно вот что: если в 90-е о "монументальной пропаганде" говорилось иронически, то в наши дни все вполне серьезно и академично (см. две части выставки "Монумент. Пропаганда" в музее Академии художеств в Петербурге, но это отдельная долгая история). Хотя ирония 90-х тоже относительная. Вот, например, что говорили Комар и Меламид в интервью одной израильской газете:
Красивую идею с подвешенным Лениным все-таки осуществили! Не Комар, и не Меламид, а греческий режиссер Тео Ангелопулос в великом фильме "Взгляд Улисса" с Харви Кейтелем, который едет по Дунаю в поисках кинопленок братьев Манаки, пионеров балканского кино. В одном из эпизодов на баржу грузят гигантскую скульптуру Ленина, которая потом безмятежно плывет по реке.
А среди людей, которые в этом фильме задействованы, - тоже замечательных (тут вам и Комар с Булатовым, Сорокин, Туровская и многие-многие другие) - обнаружился Владимир Паперный, книгу которого я сейчас читаю. А уже в книге - да, не буду темнить, это "Мос-Анджелес", сборник статей о Городе Ангелов глазами москвича и о Москве глазами американца, - обнаружилось эссе "Москва как тип сознания", которое посвящено лужковской Москве в исторической перспективе. Написано оно в 1996 году, в каком-то смысле не теряет своей актуальности и сегодня. Читается не без ностальгии и с гораздо большим интересом, чем бессодержательная эссеистика "моральных авторитетов" ко дню города или мэрским выборам.
Книга проиллюстрирована фотографиями автора, и здесь появляется надувной человек. Возникает, так сказать, из небытия, из недр сакрального (или проклятого) места, на котором к 1960 году Дмитрий Чечулин, на тот момент бывший главный архитектор столицы и соавтор реализованного проекта Котельнической высотки, "воздвиг" плавательный бассейн "Москва" (до 1931 и после 2000 здесь был / есть храм Христа Спасителя, планировали построить Дворец Советов, но не построили). Как пишет Паперный, городские слухи предупреждали об опасности, якобы фанатичные верующие сидят под водой и топят пловцов-безбожников. И вот этот образ со всеми возможными ассоциациями - святое место, крещение в воде, иконический взмывающий над городом Ленин, дети, которые плещутся в бассейне с надувными уточками, - все это в совокупности легло в основу "Проекта восстановления Дворца Советов в виде надувного покрытия бассейна "Москва".
Несколько лет назад художники Комар и Меламид предложили мне принять участие в выставке проектов сохранения монументов сталинской эпохи. Я прислал им проект восстановления Дворца Советов в виде надувной прозрачной крыши над бассейном. Эта идея, несмотря на всю свою подчеркнутую несерьезность, близка к серьезной идее Юрия Селиверстова. В обеих есть представление о многослойности памяти.
О проекте Селиверстова по восстановлению храма Паперный тоже пишет. По идее архитектора (1990 г.), "храм восстанавливается в виде пустого металлического контура - скромный символ памяти и смирения, памятник духу, а не телу". Красиво. А это - та самая надувная конструкция:
Страница из книги "Мос-Анджелес", фото: Владимир Паперный
Выставка, действительно, была передвижной: начался проект в Нью-Йорке, потом приехал в Москву, в ЦДХ (в архиве "Коммерсанта" даже обнаружилась рецензия 1993 года Екатерины Деготь). Любопытно, что в The New York Times ничего не сказано о надувном Ленине, однако отмечен другой "водно-рекреационный" проект Владимира Паперного - по превращению монумента "Покорителям космоса" на ВДНХ в гигантскую детскую водную горку. Этот же памятник фигурирует и в проекте Игоря Макаревича, только с другим, более мрачным (ну а что делать) смыслом: вместо ракеты в небо взмывает гроб. Забавно, что здесь же, на ВДНХ, размещает свой гипотетический проект небезызвестный Арт Шпигельман, автор комикса "Маус" и много чего еще. В своей книге "Будущее ностальгии" писатель Светлана Бойм рассказывает, что "Рабочий и колхозница" (у Шпигельмана работа называется "Один шаг вперед, два шага назад", как и классическая работа В. И. Ленина), "знакомая эмблема искусства сталинизма и студии Мосфильм", стоят на краю пропасти, а пьедестал уходит у них из-под ног (у Деготь "Рабочий и колхозница" шагают с постамента в пустоту).
А еще любопытно вот что: если в 90-е о "монументальной пропаганде" говорилось иронически, то в наши дни все вполне серьезно и академично (см. две части выставки "Монумент. Пропаганда" в музее Академии художеств в Петербурге, но это отдельная долгая история). Хотя ирония 90-х тоже относительная. Вот, например, что говорили Комар и Меламид в интервью одной израильской газете:
И конечно, то, что объект иконоклазма исчез – был какой-то период странного разочарования, и мы даже схватились за эти объекты, организовали большой проект сохранения монументов. Мы пригласили западных художников, попросили придумать идеи, как сохранить эти монументы... Это был взлет соцарта, в нем участвовали многие известные западные художники, основатель минимализма, основатель концептуализма – все сделали проекты для ленинской статуи... Большая выставка была в 93-м году. И в какой-то степени, я думаю, это остановило разрушение монументов. Ленинский мавзолей оставили. Мы хотели сохранения не в смысле презервации – а через дополнение, изменение контекста. Не буквальное разрушение, а разрушение на идейном уровне. Мы хотели заменить надпись «Ленин» - на постоянно меняющуюся надпись. А статую Ленина в Берлине мы предложили поднять и оставить на крюке крана, чтобы она всегда в воздухе висела, - то есть заморозить мгновение... Это удалось сделать, к сожалению, только в Карлсруэ – и только на время выставки... Это большие деньги – держать охрану, чтобы какой-нибудь пьяный в кабину крана не залез... Но это была красивая идея.
Красивую идею с подвешенным Лениным все-таки осуществили! Не Комар, и не Меламид, а греческий режиссер Тео Ангелопулос в великом фильме "Взгляд Улисса" с Харви Кейтелем, который едет по Дунаю в поисках кинопленок братьев Манаки, пионеров балканского кино. В одном из эпизодов на баржу грузят гигантскую скульптуру Ленина, которая потом безмятежно плывет по реке.
Кадр из фильма "Взгляд Улисса", 1995
Комментариев нет:
Отправить комментарий