И все же, исследование, о котором шла речь в предыдущем посте (о черной женщине на картине "Олимпия" Эдуарда Мане), родом как минимум из 70-х, периода, когда все танцевали под ритмы фанка, а в перерывах заслушивались фри-джазовыми пассажами, уже после активной фазы движения за права. Расцвет киножанра blaxploitation (кино черных про черных и для черных) пришелся примерно на это же время. В 1977 профессор истории искусств Йеля Энн Коффин Хансон (которая была еще и первой женщиной, нанятой на полную ставку в Йельском университете) пишет книгу "Мане и современная традиция". К счастью, эта книга есть в моей библиотеке, поэтому приведу слова профессора об истории картины и возможных причинах возникновения чернокожей женщины на ней.
Кстати, вот и "Олимпия" для наглядности.
"Олимпия" Мане (1863) - это прямой комментарий к "Венере Урбинской" Тициана, которую Мане копировал еще в студенчестве, хотя предшественниками называют и других художников Венецианской школы (Джорджоне, например). Мане мог читать стихотворение Жоржа Марси (под этим псевдонимом скрывался поэт-парнасец Эмманюэль дез Эссар), напечатанное в альманахе L'Artiste в 1861: то была история красавицы по имени Олимпия с телом язычницы и душой христианки. В длинный список источников вдохновения входит и "Дама с камелиями" (Олимпия - так звали новую возлюбленную Армана Дюваля), написанная Александром Дюма за несколько лет до того, как Мане стал работать над этим сюжетом, - книга вышла в 1848, пьеса в 1852.
Далее Энн Коффин Хансон ссылается на критика Майкла Фрида, который еще в 1969 написал статью в Artforum об источниках вдохновения Эдуарда Мане (монография Фрида о Мане выйдет в 1996). Фрид считает, что не "Венера" Тициана, а скромная литография Ашиля Девериа композиционно и тематически вдохновила Мане на "Олимпию" (кстати, о Девериа на русском писал Андрей Сомов, отец художника Константина Сомова, который если работы Девериа не копировал, то явно изучал). Бодлер же пишет о Девериа как о художнике прошлого, а не настоящего, его достоинство - честное отображение элегантной и благоуханной эпохи Реставрации, не более. В том же 1969 году, через несколько месяцев после статьи Фрида, в сентябрьском номере Artforum появляется статья Теодора Реффа, профессора живописи и эксперта по французскому искусству 19 века. Рефф отмечает, что Тициан повлиял, несомненно, больше (как более крупная величина), но у таких художников, как Девериа или Октав Тассар, Мане мог просто заимствовать какие-то эротические сюжеты, не копируя при этом их стиль.
На литографии Девериа, как и на "Венере" Тициана, изображена комнатная собачонка, которая являет собой, скорее, не преданного домашнего питомца, а модный аксессуар к гардеробу и интерьеру. Эдуард Мане отказывается от собаки и пишет в ногах у Олимпии черную кошку: та шипит при виде посетителя (о визите клиента говорит и прямой вызывающий взгляд Олимпии, и букет цветов, подаренный поклонником), а заодно символизирует безответственную любовь и непостоянство. С одной стороны, этот образ можно связать с бодлеровской образностью. С другой, не стоит забывать о книге "Кошки: история, поведение, наблюдения, интересные факты" Шанфлери, которая, однако, была опубликована только в 1869 году ("Олимпия", напомним, уже в 1865 демонстрировалась на Парижском салоне). Афишу к этой книге нарисовал Эдуард Мане. Это была литография "Кошачье свидание", которая подтверждает мнение Мане о кошках как о блудливых ночных странниках.
Извилистые контуры и упрощенные формы говорят о влиянии японского искусства. В книге приводится эротическая гравюра (сюнга) японского художника эпохи Эдо Кацукавы Сюнсё с "восточной сестрой" кошки с картины Мане.
Другие возможные источники - "Маха одетая" и "Маха обнаженная" Франсиско Гойи. У Мане, кстати, тоже есть картина с одетой "Венерой своего времени" - это "Лежащая молодая женщина в испанском костюме". Вряд ли Мане планировал ее и "Олимпию" как парные картины, но, очевидно, ему импонировало представление героини на картинах Гойи.
Критик, куратор и автор книги "Импрессионисты и их время" Франсуа Матей указывает на другой возможный источник "Олимпии" - "Одалиску" Жана Жалабера (хранится в музее города Каркассон на юге Франции): среди турецких декораций, роскошных тканей и драгоценностей невинно спит обнаженная, к ней приближается чернокожий слуга. Вообще эта отдельная тема - купальщицы / обнаженные, которым помогают одеться слуги, - поднимается, например, в книге "Женщина как сексуальный объект" 1972 года (статья Беатрис Фарвэлл "Купальщицы" Курбе и риторический женский образ"). Нельзя не упомянуть прекрасных наложниц на картинах Энгра и Делакруа, изображавших гарем как причудливый мир красок и наслаждений. Турецкий гарем был частой декорацией на полотнах современников Мане, поэтому многие посетители Салонов просто устали от восточного колорита (об этом говорил Тома Кутюр, который учил Мане живописи, об этом писал Пруст, высмеивая некоторые картины Нарсиса Диаза).
Ну вот мы наконец-то подошли к чернокожей женщине на картине, но вынуждены прерваться. Вернемся к ней в следующий раз. Продолжение следует...
Кстати, вот и "Олимпия" для наглядности.
Картина хранится в Музее Орсе. Совсем недавно (в 2016) "Олимпию" выставляли в ГМИИ им. А. С. Пушкина. В этом ролике о картине рассказывает директор музея Марина Лошак.
"Олимпия" Мане (1863) - это прямой комментарий к "Венере Урбинской" Тициана, которую Мане копировал еще в студенчестве, хотя предшественниками называют и других художников Венецианской школы (Джорджоне, например). Мане мог читать стихотворение Жоржа Марси (под этим псевдонимом скрывался поэт-парнасец Эмманюэль дез Эссар), напечатанное в альманахе L'Artiste в 1861: то была история красавицы по имени Олимпия с телом язычницы и душой христианки. В длинный список источников вдохновения входит и "Дама с камелиями" (Олимпия - так звали новую возлюбленную Армана Дюваля), написанная Александром Дюма за несколько лет до того, как Мане стал работать над этим сюжетом, - книга вышла в 1848, пьеса в 1852.
Далее Энн Коффин Хансон ссылается на критика Майкла Фрида, который еще в 1969 написал статью в Artforum об источниках вдохновения Эдуарда Мане (монография Фрида о Мане выйдет в 1996). Фрид считает, что не "Венера" Тициана, а скромная литография Ашиля Девериа композиционно и тематически вдохновила Мане на "Олимпию" (кстати, о Девериа на русском писал Андрей Сомов, отец художника Константина Сомова, который если работы Девериа не копировал, то явно изучал). Бодлер же пишет о Девериа как о художнике прошлого, а не настоящего, его достоинство - честное отображение элегантной и благоуханной эпохи Реставрации, не более. В том же 1969 году, через несколько месяцев после статьи Фрида, в сентябрьском номере Artforum появляется статья Теодора Реффа, профессора живописи и эксперта по французскому искусству 19 века. Рефф отмечает, что Тициан повлиял, несомненно, больше (как более крупная величина), но у таких художников, как Девериа или Октав Тассар, Мане мог просто заимствовать какие-то эротические сюжеты, не копируя при этом их стиль.
На литографии Девериа, как и на "Венере" Тициана, изображена комнатная собачонка, которая являет собой, скорее, не преданного домашнего питомца, а модный аксессуар к гардеробу и интерьеру. Эдуард Мане отказывается от собаки и пишет в ногах у Олимпии черную кошку: та шипит при виде посетителя (о визите клиента говорит и прямой вызывающий взгляд Олимпии, и букет цветов, подаренный поклонником), а заодно символизирует безответственную любовь и непостоянство. С одной стороны, этот образ можно связать с бодлеровской образностью. С другой, не стоит забывать о книге "Кошки: история, поведение, наблюдения, интересные факты" Шанфлери, которая, однако, была опубликована только в 1869 году ("Олимпия", напомним, уже в 1865 демонстрировалась на Парижском салоне). Афишу к этой книге нарисовал Эдуард Мане. Это была литография "Кошачье свидание", которая подтверждает мнение Мане о кошках как о блудливых ночных странниках.
Кошачье свидание, 1868
Извилистые контуры и упрощенные формы говорят о влиянии японского искусства. В книге приводится эротическая гравюра (сюнга) японского художника эпохи Эдо Кацукавы Сюнсё с "восточной сестрой" кошки с картины Мане.
Страница из иллюстрированной книги Кацукавы Сюнсё в жанре сюнга (эротические гравюры укиё-э, эпоха Эдо), 1788 (эра Тенмей, подробнее - на сайте Британского музея)
Другие возможные источники - "Маха одетая" и "Маха обнаженная" Франсиско Гойи. У Мане, кстати, тоже есть картина с одетой "Венерой своего времени" - это "Лежащая молодая женщина в испанском костюме". Вряд ли Мане планировал ее и "Олимпию" как парные картины, но, очевидно, ему импонировало представление героини на картинах Гойи.
Критик, куратор и автор книги "Импрессионисты и их время" Франсуа Матей указывает на другой возможный источник "Олимпии" - "Одалиску" Жана Жалабера (хранится в музее города Каркассон на юге Франции): среди турецких декораций, роскошных тканей и драгоценностей невинно спит обнаженная, к ней приближается чернокожий слуга. Вообще эта отдельная тема - купальщицы / обнаженные, которым помогают одеться слуги, - поднимается, например, в книге "Женщина как сексуальный объект" 1972 года (статья Беатрис Фарвэлл "Купальщицы" Курбе и риторический женский образ"). Нельзя не упомянуть прекрасных наложниц на картинах Энгра и Делакруа, изображавших гарем как причудливый мир красок и наслаждений. Турецкий гарем был частой декорацией на полотнах современников Мане, поэтому многие посетители Салонов просто устали от восточного колорита (об этом говорил Тома Кутюр, который учил Мане живописи, об этом писал Пруст, высмеивая некоторые картины Нарсиса Диаза).
Ну вот мы наконец-то подошли к чернокожей женщине на картине, но вынуждены прерваться. Вернемся к ней в следующий раз. Продолжение следует...
Комментариев нет:
Отправить комментарий